Очень быстро ребенок понимает, с какими вопросами лучше обращаться к маме, а с какими — к папе, брату или деду. Каждый взрослый может показать ему мир с какой-то новой стороны. И даже если ответы разных членов семьи не всегда совпадают, малыш всегда может выбрать подходящий вариант. Хорошо, когда в семье кто-то может ответить серьезно и научно, еще лучше, когда кто-нибудь способен дать простое и понятное объяснение. И когда каждый член семьи занят подбором ответов на вопросы ребенка, главное проследить за тем, чтобы этот процесс не перерос в спор между взрослыми: кто же из них самый лучшй «отвечатель»…

Обычно на смену бесконечной череды «почему?» приходят новые вопросы, которые можно объединить в группу «А что если…». Причем чаще всего ответ ребенок хорошо знает, потому что уже пробовал проверить, что будет, если… Ребенок спрашивает себя и окружающих, что будет, если сделать что-нибудь не так. Например, что скажет папа, увидев деловые бумаги разложенными по полу? Малыш ждет возгласа «ай-ай-ай» или другого традиционного проявления недовольства. Получив ожидаемую реакцию, малыш подтверждает правильность своих предположений. «А если не убирать игрушки? Или поставить стул на стол и сверху еще табуретку?» Ребенок сверяет свой вариант с вашим и убеждается в правильности своих предположений, если ответы совпадают. Что, в свою очередь, делает его более уверенным в собственной компетентности: «Я так и знал, что все упадет!»

Есть еще одна серия каверзных вопросов. Спрашивая у мамы, когда она разведется с папой, любимый сын (или дочь) совсем не советует вам решить свои супружеские проблемы таким образом. Скорее всего, ребенок услышал что-то про разводы в детском саду или на детской вечеринке, беседуя со сверстниками. Теперь ему очень важно проверить, какое место занимает развод в жизни взрослых. Может быть это так же необходимо, как ходить на работу или чистить зубы, и все родители должны иногда разводиться? А может быть это и необязательно. Кто же расставит все точки над i, как не родители? Отсюда и возникает вопрос, который подчас ставит в тупик своей необоснованностью. Кстати, такой же подтекст могут иметь вопросы о смерти, рождении детей или других событиях семейной жизни.

«Почемучесть» ребенка распространяется и на ситуации, которые изначально не должны были вызывать долгого обсуждения. Например, во время завтрака вы говорите малышу, чтобы он не трогал чайник. И слышите в ответ: «Почему?» Любопытно, что в этот момент его меньше всего интересует чайник и горячая вода, просто так он пытается понять, чем обоснованы ваши ограничения, старается еще раз разобраться в правильности запретов, а заодно и убедиться в компетентности взрослого.

«Почему нельзя трогать провода? Почему надо ложиться спать? Почему нельзя взять еще одну шоколадку? Почему надо идти к доктору?» — все эти вопросы задаются не столько для того, чтобы выяснить причину запретов, сколько с целью еще раз уточнить права взрослого и ребенка. За этими совершенно разными вопросами стоит один общий, очень важный для ребенка вопрос: «Почему я должен вас слушаться? Почему вы все время говорите мне, что нужно делать, а чего делать нельзя?» Конечно, в ответ взрослый может показать силу и власть старшего, ответив: «Ты должен, потому что я так сказал». Однако такой ответ произведет впечатление один или два раза, а потом вам придется подтверждать свою власть, наращивая силу голоса и увеличивая количество сказанных слов. Гораздо лучше построить свой ответ так, чтобы малыш понял, что провода нельзя трогать ни в коем случае, и это правило едино для всех, что ночью спать надо всем (и взрослым и детям), чтобы быть здоровыми и сильными.

Часто случается, что малыш задает один и тот же вопрос помногу раз в день, при этом почти не меняя формулировки и интонации. Например: «А где папа?» — «папа на работе». Проходит меньше пяти минут: «А где папа?» (тем же голосом) — «Папа на работе, тебе уже сказали». Еще через некоторое время: «А где папа?» (интонация не меняется). В третий раз мама не выдерживает: «Зачем тебе папа? Тебе что, с мамой плохо?» Конечно, нет, и дело совсем не в этом! Просто двухлетним детям очень важно убедиться, что в мире все находится в том же порядке, что и пять минут назад, а главное — об этом ему сообщает компетентный источник.

Задавая один и тот же вопрос несколько раз подряд, малыш, скорее всего, рассчитывает получить от взрослого тот же ответ, что и в прошлый раз. «Это шляпа?» — «Шляпа». Через десять имнут: «Это шляпа?» — «Конечно, шляпа». Через некоторое время вам начинает казаться, что он говорит это специально, издеваясь над вами. И если, отвечая в десятый или двадцатый раз на тот же вопрос, вы захотите внести хоть какое-нибудь разнообразие в свои ответы (чтобы не чувствовать себя испорченной пластинкой) и скажете «Это кепка», в ответ малыш, скорее всего, начнет возмущаться (иногда даже со слезами): «Нет, это шляпа, шляпа!» Такая реакция вполне обоснованна: малышу очень важно убедиться в том, что один и тот же предмет называется одним и тем же словом.

Но вот в глазах ребенка появляется хитринка. Ответы на вопросы уже не так важны: все равно, шляпа это или кепка, понятно, что не кошка: не убежит и не оцарапает. Зато очень интересно понаблюдать, что происходит со взрослым, сколько раз он еще сможет ответить на вопрос и можно ли заставить его повторять ответ бесконечно? Покажите ребенку, что вы поняли его намерения или откликнитесь на игру. Начните задавать ему тот же вопрос или придумайте какой-нибудь свой, похожий. «Это ручка? А это мишка?» Для обоих участников смысл игры можно будет выразить так: «Мы с тобой знаем, как это называется, и отлично понимаем друг друга».

Если вы не настроены «играть», можете просто показать, что поняли ребенка, но не хотите участвовать в его развлечениях. Добрым доверительным тоном поясните ему, что он сам знает, что перед ним шляпа, а кепка — тоже в каком-то смысле шляпа. Однако, если вы ответите резко, с раздражением отмахнетесь от ребенка, в нем может зародиться неуверенность и недоверие ко всем взрослым. У малыша даже может возникнуть мысль, что взрослые сами ничего не понимают в окружающем мире или что этот мир понять вообще невозможно. В результате таких размышлений количество вопросов у ребенка уменьшится, но в то же время ему придется искать новые способы исследования мира, правда, уже без вашего участия…

На четвертом и пятом году жизни речевая активность ребенка усиливается — начинается возраст «почемучек». Малыш задает массу вопросов, проявляя неуемную любознательность.

- Почему дверь скрипит?
- Что такое бензин?
- Почему в ноге щекотно?
- Кто сидит в телефоне?

При помощи вопросов ребенок исследует мир взрослых, постигает названия вещей, их признаков и действий. Запас слов быстро нарастает, дети употребляют слова в самых разнообразных грамматических формах и сочетаниях. Они выражают свои мысли не только простыми, но и сложными предложениями.

Но очень часто бывает так, что в предложении, построенном ребенком, имена существительные заменяются местоимениями: «Он пошел… А потом он увидел… А потом он взял…» — оказывается разговор идет о дедушке. Нарушения относятся и к порядку слов в предложении, и к грамматическим формам изменения слов (не вполне усвоены типы склонений и виды спряжений).

Учтите, что эта характеристика приблизительна. Уровни речевого развития детей одного возраста бывают очень различными.

Что касается помощи в овладении родным языком, то родители детей четвертого-пятого года жизни главную задачу должны видеть в обогащении словаря (углублении понимания смысла употребляемых слов) и в развитии связной речи.

Для обогащения, уточнения и расширения словаря детей используйте самое ближайшее окружение ребенка: то, с чем он сталкивается дома, в детском саду, на улице. Вводите в словарь детей не только названия предметов, но и названия их деталей, частей. Не только названия цветов (красный, синий и т.д.), но и их оттенков. Не только названий формы, величины предметов, но и материала из которого эти предметы сделаны.

Когда малыш рассматривает предмет, подумайте, какой именно вопрос ему лучше задать. Такие вопросы как «Кто это?» или «Что это?», естественно предполагают ответы, называющие предмет. Вопрос «Какой?» заставляет называть различные признаки предмета. Если вы спросите: «Из чего сделан?» — ребенок назовет материал; при этом он, кстати, должен будет поставить слово в родительном падеже («Из стекла»). «Что делает?» — называет действие. «Для чего нужен этот предмет?» — этот вопрос вызывает распространенный ответ; иногда при ответе малыш строит даже сложное предложение.

Важно, разумеется, не просто знакомить ребенка с окружающим. Вы должны иметь в виду и чисто речевые задачи. Рассмотрели предметы, назвали их — закрепите слова в различных словесных играх. Эти игры расширяют в сознании детей смысловое содержание слова и помогают им самим создавать самые разнообразные словесные сочетания.

Вот, например, игра «Какое что бывает?» . Взрослый спрашивает, что бывает высоким, а ребенок отвечает: дерево, столб, человек. Здезь же можно провести сравнение: что выше — дерево или человек? Дети учатся сравнивать, обобщать и начинают понимать значение абстрактного, отвлеченного слова «высота».

На вопрос о том, что бывает широким, ребенок отвечает: река, дорога, улица, лента. Затем можно спросить, побуждая ребенка к сравнению: «А что шире ручеек или река?»

Такую игру можно проводить с самыми различными словами: играя, малыши будут учиться классифицировать предметы по цвету, по форме («Что бывает красным, зеленым, круглым?»).

Когда ребенок рассматривает предмет и его спрашивают, какой он, то здесь ставится задача назвать побольше признаков предмета. Когда же берется один признак, дети припоминают самые разнообразные предметы, обладающие этим признаком. В таких упражнениях, когда ребенок ищет слово (а взрослый помогает ему при затруднениях — ведь он может еще не знать слово), уточняется смысл слов, они выступают перед ребенком в самых разнообразных сочетаниях.

Для обогащения словаря, для понимания переносного значения образных слов неоценимо чтение художественной литературы. Прочитали малышу сказку, рассказ, стихотворение — обратите его внимание на отдельные слова и выражения, повторите их, задержите на них внимание ребенка, тогда он запомнит и усвоит эти слова и будет использовать их в других речевых ситуациях.

«Часы», — говорим мы малышу, показывая на маленькие наручные часики и на большие стенные часы, на будильник и на уличные часы. «Пуговица», — учим мы говорить и про черную пуговицу на пиджаке у отца, и про маленькую белую пуговицу на рубашке.

Усвоить, что одинаково могут называться предметы со столь различными внешними свойствами, малышу трудно. Мы-то их называем одинаково потому, что роль их в нашем обиходе одинакова — часы, какие бы они ни были, показывают время, пуговица любой формы должна застегиваться. Но ведь ребенок еще не знает этого! И если бы он не усваивал с нашей помощью разнообразных предметных действий, если бы не постигал, для чего нужны те или иные вещи, как с ними обращаться, — овладеть обобщением предметов он был бы просто не в состоянии.

Ведь замечаемые нами в речи ребенка второго года жизни его собственные слова-обобщения относятся, как правило, к совершенно разным предметам, сходство которых подмечается по случайным признакам, причем эти признаки могут все время меняться. Малыш называет кошку просто «кх». Затем он начинает применять это слово к меховому воротнику (он такой же пушистый), потом к мелким блестящим предметам (из-за сходства с глазами кошки?), к вилке (познакомился с кошачьими коготками!) и даже… к портретам бабушки и дедушки (здесь, по-видимому, тоже главным оказались глаза).

Взрослых, конечно, такие случаи первое время забавляют, но вскоре малышу все более последовательнот начинают внушать, что слово с предметом связаны определенным образом. И он усваивает это, причем иногда заходит так далеко, что превращает название предмета как бы в имя собственное: только его любимый красно-синий мяч — «мя», любой другой мяч этого имени не достоин.

Как же учить ребенка обобщать? Вы должны учесть, что словесное «натаскивание» ребенка, чем расширение опыта его действий с игрушками, предметами быта, простейшими орудиями. Первые подлинные обобщения предметов — по их назначению, функции — возникают сначала «практически», в действии, а уж потом закрепляются в слове.

Остроумные опыты наглядно показали, какое преимущество имеет действие с предметами перед простым показыванием и покаом и называнием их.

Одной группе малышей показывали игрушки — совочек, ведерко — и учили их называть предметы. Дети запомнили названия. Тогда им дали такие же игрушки, но окрашенные в другой цвет. Если дети не переносили названий, которые они усвоили, на новые игрушки, то их пытались обучить этому специально (постепенно изменяли знакомый цвет и приучали не обращать на него внимания).

Другой же группе малышей игрушки не просто показали. Дети усваивали их названия, играя. Они совком насыпали песок, ведерком носили воду. Затем, как и в первом случае, игрушки заменяли новыми — точно такими же, но иначе окрашенными.

Было обнаружено, что во втором случае дети усваивали обобщенное значение слов лучше и быстрее. Стоило им хоть однажды поиграть в новые игрушки, как они правильно их называли.

Итак, мы обнаруживаем, что наиболее верный путь интеллектуального развития малыша — введение его в возможно более широкий круг практических действий которые должны сопровождаться, естественно, речевым развитием.

Любопытно, что у детей раннего возраста название предмета иногда связывается с его назначением чрезвычайно прочно. Когда малыш узнает, что новый предмет называется так же, как тот, с которым он уже умеет обращаться, он готов и с этим новым предметом действовать так же. Отсюда порой курьезные случаи. Двухлетний мальчик подходит к матери, держа в руке крохотный игрущечный стульчик. На вопрос ребенка: «Что это?» — мать ответила: «Стул, Сашенька». К ее величайшему удивлению, мальчик немедленно поставил стульчик на пол и начал присаживаться, всем своим видом говоря: «Раз это стул — на нем сидят».

Предметные картинки, на которых изображены именно предметы, а не живые существа, годятся не только для того, чтобы обогащать речь детей новыми словами, которые обозначают предметы, их свойства и качества.

Взрослый показывает малышу картинку (синий мячик) и спрашивает: «Что это?» Едва ли малыш ответит: «Синий мячик». Скорее он скажет: «Это мячик» или просто «Мячик». Следующий вопрос взрослого: «Какой?», «Какого цвета?» Ответ: «Синий». Если мы ограничиваем свою задачу тем, что учим малыша различать и называть разные цвета, можно сказать: «Да, это синий мячик». Но можно сказать и по-другому: «Да, это мячик. Мячик синий» Вроде бы небольшое различие, но оно существенно. Ведь здесь мы даем ребенку образец построения связного высказывания. В самом деле, здесь последовательно высказываются два суждения: «Это мячик» и «Мячик синий». И второе не просто следует за первым — оно тесно с ним связано, вытекает из него. В первом предмет выделяется из многих других: это мячик, а не что-нибудь иное. Во втором этот выделенный, названный предмет характеризуется по одному из его свойств, в данном случае — по цвету.

Это очень простой, элементарный случай связного высказывания, зачаток связной речи, но она и развивается у ребенка постепенно, от простых форм к сложным. Сейчас, на третьем году жизни, это лишь начало, лишь основы формирования связной речи. Более основательно работа над связной речью проводится начиная со следующего, четвертого года жизни малыша, когда намного обогатится его словарь, и он усвоит главные правила грамматики родного языка, а также его «звуковые» правила.

Уже детям второго года жизни можно показывать не только предметные картинки (т.е. изображения отдельных людей, животных, предметов), но и картинки сюжетные, на которых изображено какое-нибудь событие (дети поливают цветы на клумбе). На третьем году возможности детей в рассматривании картинок увеличиваются, однако дети не предоставляются сами себе — руководить рассматриванием должен взрослый. Он объясняет смысл изображенного, раскрывает последовательность действий, задает детям вопросы и т.д.

Предметная картинка кажется очень простой: нарисована кукла, зайка, собака, флажок, мячик… Казалось бы, не очень много можно извлечь из такой картинки для того, чтобы развивать речь ребенка. Он вспомнит, как называется то, что изображено на картинке, назовет. Это, конечно, важно. И, если изображен новый, незнакомый малышу предмет, он познакомится с ним и усвоит новое слово. Это тоже важно. Но на картинке нельзя изобразить предмет вообще: собаку вообще, мячик вообще. Мячики бывают синие, красные, зеленые. Собаки тоже разные: с большими висящими ушами, с ушами торчащими, настороженными, собаки лохматые и с гладкой шерстью. На все детали изображения можно обращать внимание ребенка и задавать соответствующие вопросы. Собака на картинке или сидит, или лежит, или бежит, или лает. Поэтому, показывая ребенку такую картинку, можно спрашивать и о названии того, что изображено, и задавать вопрос «Что делает?»

До середины третьего года у детей нередки пропуски предлогов, и ответы на вопросы «Где сидит?», «Где лежит?» способствуют закреплению использования предлогов в речи, и не только помогают преодолеть пропуски предлогов, но также учат их правильному употреблению.

Главное событие в развитии речи в этот период заключается не в количественном росте словаря, а в том, что слова, которые ребенок использует в своих предложениях (зачастую из 3-4 слов), приобретают соответствующую грамматическую форму: «девочка села», «девочка сидит», «лопатку баба дела (сделала)».

С этого времени начинается один из важнейших этапов овладения родным языком — овладение его грамматической структурой. Усвоение грамматики происходит интенсивно, и основные грамматические закономерности ребенок усваивает примерно к трем годам. Так, к этому времени в своей речи он употребляет все падежные формы (без предлогов и с предлогами — «на волка похож», «под землю спрятался» и т.д.), формы глаголов, сложные предложения с союзами («Во сне видела, что волк укусил мне руку», «Форточка открыта, чтобы проветрилось»).

Все это не означает, однако, что в дальнейшем ни самому ребенку, ни окружающим его взрослым не предстоит потрудиться, соверщенствуя владение языком. Ведь многие тонкости, трудностиисключения из правил ребенку еще предстоит усвоить. Кроме того, в общении со взрослыми и сверстниками ребенок усваивает разговорную форму речи. А поскольку в разговорной речи практически отсутствуют причастия и деепричастия («прыгающий», «прыгая» и т.п.), нет их пока и в речи ребенка.

Что же способствует развитию речи? Детям третьего года жизни можно и нужно давать специальные речевые задания. Более простые из них — это задания повторить слово или произнести какой-нибудь отдельный звук, когда взрослый учит произносить слово правильно. Более сложные — когда ребенка просят, например: «Пойди к бабушке и скажи ей: «Бабушка, дай мне, пожалуйста, мою шапочку».

Почему такие задания полезны для развития речи? Во-первых, потму, что взрослый дает ребенку образец речи, и не просто образец правильного построения фразы, а пример использования речи в конкретной ситуации. Можно даже сказать, что подобные задания не только способствуют формированию грамматической, лексической правильности речи, но и воспитывают культуру речевого общения, «речевого поведения».

Во-вторых, эти задания полезны потому, что ребенок учится сознательно строить свою речь, пусть в очень элементарной форме, осознавать то, как говорят другие, как говорит он сам.

Речевые задания с уже определенной формой высказывания уместны в общении с детьми до двух лет. Более старшим детям можно давать задания в более общей форме: «Подойди к бабушке и попроси ее достать твою шапочку», «Попроси у бабушки свою шапочку».

Речевые задания могут даваться и для того, чтобы ребенок обратился к взрослому, и для того, чтобы он обратился к другому ребенку, к нескольким детям. Тем самым активизируется речевое общение между детьми.

Речевые задания хорошо помогают обучать детей задавать вопросы: «Где?», «Какой?», «Куда?» т.д., употребляя сложные предложения. Например ребенку предлагается спросить у взрослого (или у другого ребенка): «Спроси у папы, куда он положил новую игрушку». Ребенок может задать вопрос различными способами: «Куда ты положил новую игрушку» или «Мама спрашивает, куда ты положил новую игрушку» или «Мама спрашивает, где новая игрушка» и т.д.

Важная роль таких речевых заданий и устных рассказов (о ни шла речь в предыдущей статье) в развитии речи малышей вовсе не означает, что рассматривание с детьми предметов, игрушек, картинок и чтение книжек с иллюстрациями имеют второстепенное значение. Наглядность, непосредственное ознакомление детей с предметами и явлениями окружающего мира, с происходящими вокруг событиями остаются прочной основой обогащения знаний и представлений детей.

Период от года до трех лет характеризуется быстрым увеличением словарного запаса у детей. К трем годам количество произносимых ими слов возрастает до 250-300. Это объясняется тем, что деятельность ребенка становится сложнее и разнообразнее. Он знакомится с различными свойствами предметов, устанавливает простейшие связи между ними, обобщает по сходным признакам. Однако способность понимать обобщенное значение слов развита еще недостаточно.
На третьем году жизни у детей появляется более точное произношение слов, и уже не только те, кто постоянно общается с ребенком, но все окружающие начинают понимать его речь. Но все же дети нередко пропускают в слове отдельные слоги («клой» — открой, «сото» — высоко), а при стечении согласных один звук («камейка» — скамейка, «тул» — стул), иногда вставляют лишние звуки в слово («таньканчик» — стаканчик) и т.п.