Апрель 2010

Часто случается, что малыш задает один и тот же вопрос помногу раз в день, при этом почти не меняя формулировки и интонации. Например: «А где папа?» — «папа на работе». Проходит меньше пяти минут: «А где папа?» (тем же голосом) — «Папа на работе, тебе уже сказали». Еще через некоторое время: «А где папа?» (интонация не меняется). В третий раз мама не выдерживает: «Зачем тебе папа? Тебе что, с мамой плохо?» Конечно, нет, и дело совсем не в этом! Просто двухлетним детям очень важно убедиться, что в мире все находится в том же порядке, что и пять минут назад, а главное — об этом ему сообщает компетентный источник.

Задавая один и тот же вопрос несколько раз подряд, малыш, скорее всего, рассчитывает получить от взрослого тот же ответ, что и в прошлый раз. «Это шляпа?» — «Шляпа». Через десять имнут: «Это шляпа?» — «Конечно, шляпа». Через некоторое время вам начинает казаться, что он говорит это специально, издеваясь над вами. И если, отвечая в десятый или двадцатый раз на тот же вопрос, вы захотите внести хоть какое-нибудь разнообразие в свои ответы (чтобы не чувствовать себя испорченной пластинкой) и скажете «Это кепка», в ответ малыш, скорее всего, начнет возмущаться (иногда даже со слезами): «Нет, это шляпа, шляпа!» Такая реакция вполне обоснованна: малышу очень важно убедиться в том, что один и тот же предмет называется одним и тем же словом.

Но вот в глазах ребенка появляется хитринка. Ответы на вопросы уже не так важны: все равно, шляпа это или кепка, понятно, что не кошка: не убежит и не оцарапает. Зато очень интересно понаблюдать, что происходит со взрослым, сколько раз он еще сможет ответить на вопрос и можно ли заставить его повторять ответ бесконечно? Покажите ребенку, что вы поняли его намерения или откликнитесь на игру. Начните задавать ему тот же вопрос или придумайте какой-нибудь свой, похожий. «Это ручка? А это мишка?» Для обоих участников смысл игры можно будет выразить так: «Мы с тобой знаем, как это называется, и отлично понимаем друг друга».

Если вы не настроены «играть», можете просто показать, что поняли ребенка, но не хотите участвовать в его развлечениях. Добрым доверительным тоном поясните ему, что он сам знает, что перед ним шляпа, а кепка — тоже в каком-то смысле шляпа. Однако, если вы ответите резко, с раздражением отмахнетесь от ребенка, в нем может зародиться неуверенность и недоверие ко всем взрослым. У малыша даже может возникнуть мысль, что взрослые сами ничего не понимают в окружающем мире или что этот мир понять вообще невозможно. В результате таких размышлений количество вопросов у ребенка уменьшится, но в то же время ему придется искать новые способы исследования мира, правда, уже без вашего участия…

На четвертом и пятом году жизни речевая активность ребенка усиливается — начинается возраст «почемучек». Малыш задает массу вопросов, проявляя неуемную любознательность.

- Почему дверь скрипит?
- Что такое бензин?
- Почему в ноге щекотно?
- Кто сидит в телефоне?

При помощи вопросов ребенок исследует мир взрослых, постигает названия вещей, их признаков и действий. Запас слов быстро нарастает, дети употребляют слова в самых разнообразных грамматических формах и сочетаниях. Они выражают свои мысли не только простыми, но и сложными предложениями.

Но очень часто бывает так, что в предложении, построенном ребенком, имена существительные заменяются местоимениями: «Он пошел… А потом он увидел… А потом он взял…» — оказывается разговор идет о дедушке. Нарушения относятся и к порядку слов в предложении, и к грамматическим формам изменения слов (не вполне усвоены типы склонений и виды спряжений).

Учтите, что эта характеристика приблизительна. Уровни речевого развития детей одного возраста бывают очень различными.

Что касается помощи в овладении родным языком, то родители детей четвертого-пятого года жизни главную задачу должны видеть в обогащении словаря (углублении понимания смысла употребляемых слов) и в развитии связной речи.

Для обогащения, уточнения и расширения словаря детей используйте самое ближайшее окружение ребенка: то, с чем он сталкивается дома, в детском саду, на улице. Вводите в словарь детей не только названия предметов, но и названия их деталей, частей. Не только названия цветов (красный, синий и т.д.), но и их оттенков. Не только названий формы, величины предметов, но и материала из которого эти предметы сделаны.

Когда малыш рассматривает предмет, подумайте, какой именно вопрос ему лучше задать. Такие вопросы как «Кто это?» или «Что это?», естественно предполагают ответы, называющие предмет. Вопрос «Какой?» заставляет называть различные признаки предмета. Если вы спросите: «Из чего сделан?» — ребенок назовет материал; при этом он, кстати, должен будет поставить слово в родительном падеже («Из стекла»). «Что делает?» — называет действие. «Для чего нужен этот предмет?» — этот вопрос вызывает распространенный ответ; иногда при ответе малыш строит даже сложное предложение.

Важно, разумеется, не просто знакомить ребенка с окружающим. Вы должны иметь в виду и чисто речевые задачи. Рассмотрели предметы, назвали их — закрепите слова в различных словесных играх. Эти игры расширяют в сознании детей смысловое содержание слова и помогают им самим создавать самые разнообразные словесные сочетания.

Вот, например, игра «Какое что бывает?» . Взрослый спрашивает, что бывает высоким, а ребенок отвечает: дерево, столб, человек. Здезь же можно провести сравнение: что выше — дерево или человек? Дети учатся сравнивать, обобщать и начинают понимать значение абстрактного, отвлеченного слова «высота».

На вопрос о том, что бывает широким, ребенок отвечает: река, дорога, улица, лента. Затем можно спросить, побуждая ребенка к сравнению: «А что шире ручеек или река?»

Такую игру можно проводить с самыми различными словами: играя, малыши будут учиться классифицировать предметы по цвету, по форме («Что бывает красным, зеленым, круглым?»).

Когда ребенок рассматривает предмет и его спрашивают, какой он, то здесь ставится задача назвать побольше признаков предмета. Когда же берется один признак, дети припоминают самые разнообразные предметы, обладающие этим признаком. В таких упражнениях, когда ребенок ищет слово (а взрослый помогает ему при затруднениях — ведь он может еще не знать слово), уточняется смысл слов, они выступают перед ребенком в самых разнообразных сочетаниях.

Для обогащения словаря, для понимания переносного значения образных слов неоценимо чтение художественной литературы. Прочитали малышу сказку, рассказ, стихотворение — обратите его внимание на отдельные слова и выражения, повторите их, задержите на них внимание ребенка, тогда он запомнит и усвоит эти слова и будет использовать их в других речевых ситуациях.

«Часы», — говорим мы малышу, показывая на маленькие наручные часики и на большие стенные часы, на будильник и на уличные часы. «Пуговица», — учим мы говорить и про черную пуговицу на пиджаке у отца, и про маленькую белую пуговицу на рубашке.

Усвоить, что одинаково могут называться предметы со столь различными внешними свойствами, малышу трудно. Мы-то их называем одинаково потому, что роль их в нашем обиходе одинакова — часы, какие бы они ни были, показывают время, пуговица любой формы должна застегиваться. Но ведь ребенок еще не знает этого! И если бы он не усваивал с нашей помощью разнообразных предметных действий, если бы не постигал, для чего нужны те или иные вещи, как с ними обращаться, — овладеть обобщением предметов он был бы просто не в состоянии.

Ведь замечаемые нами в речи ребенка второго года жизни его собственные слова-обобщения относятся, как правило, к совершенно разным предметам, сходство которых подмечается по случайным признакам, причем эти признаки могут все время меняться. Малыш называет кошку просто «кх». Затем он начинает применять это слово к меховому воротнику (он такой же пушистый), потом к мелким блестящим предметам (из-за сходства с глазами кошки?), к вилке (познакомился с кошачьими коготками!) и даже… к портретам бабушки и дедушки (здесь, по-видимому, тоже главным оказались глаза).

Взрослых, конечно, такие случаи первое время забавляют, но вскоре малышу все более последовательнот начинают внушать, что слово с предметом связаны определенным образом. И он усваивает это, причем иногда заходит так далеко, что превращает название предмета как бы в имя собственное: только его любимый красно-синий мяч — «мя», любой другой мяч этого имени не достоин.

Как же учить ребенка обобщать? Вы должны учесть, что словесное «натаскивание» ребенка, чем расширение опыта его действий с игрушками, предметами быта, простейшими орудиями. Первые подлинные обобщения предметов — по их назначению, функции — возникают сначала «практически», в действии, а уж потом закрепляются в слове.

Остроумные опыты наглядно показали, какое преимущество имеет действие с предметами перед простым показыванием и покаом и называнием их.

Одной группе малышей показывали игрушки — совочек, ведерко — и учили их называть предметы. Дети запомнили названия. Тогда им дали такие же игрушки, но окрашенные в другой цвет. Если дети не переносили названий, которые они усвоили, на новые игрушки, то их пытались обучить этому специально (постепенно изменяли знакомый цвет и приучали не обращать на него внимания).

Другой же группе малышей игрушки не просто показали. Дети усваивали их названия, играя. Они совком насыпали песок, ведерком носили воду. Затем, как и в первом случае, игрушки заменяли новыми — точно такими же, но иначе окрашенными.

Было обнаружено, что во втором случае дети усваивали обобщенное значение слов лучше и быстрее. Стоило им хоть однажды поиграть в новые игрушки, как они правильно их называли.

Итак, мы обнаруживаем, что наиболее верный путь интеллектуального развития малыша — введение его в возможно более широкий круг практических действий которые должны сопровождаться, естественно, речевым развитием.

Любопытно, что у детей раннего возраста название предмета иногда связывается с его назначением чрезвычайно прочно. Когда малыш узнает, что новый предмет называется так же, как тот, с которым он уже умеет обращаться, он готов и с этим новым предметом действовать так же. Отсюда порой курьезные случаи. Двухлетний мальчик подходит к матери, держа в руке крохотный игрущечный стульчик. На вопрос ребенка: «Что это?» — мать ответила: «Стул, Сашенька». К ее величайшему удивлению, мальчик немедленно поставил стульчик на пол и начал присаживаться, всем своим видом говоря: «Раз это стул — на нем сидят».

Предметные картинки, на которых изображены именно предметы, а не живые существа, годятся не только для того, чтобы обогащать речь детей новыми словами, которые обозначают предметы, их свойства и качества.

Взрослый показывает малышу картинку (синий мячик) и спрашивает: «Что это?» Едва ли малыш ответит: «Синий мячик». Скорее он скажет: «Это мячик» или просто «Мячик». Следующий вопрос взрослого: «Какой?», «Какого цвета?» Ответ: «Синий». Если мы ограничиваем свою задачу тем, что учим малыша различать и называть разные цвета, можно сказать: «Да, это синий мячик». Но можно сказать и по-другому: «Да, это мячик. Мячик синий» Вроде бы небольшое различие, но оно существенно. Ведь здесь мы даем ребенку образец построения связного высказывания. В самом деле, здесь последовательно высказываются два суждения: «Это мячик» и «Мячик синий». И второе не просто следует за первым — оно тесно с ним связано, вытекает из него. В первом предмет выделяется из многих других: это мячик, а не что-нибудь иное. Во втором этот выделенный, названный предмет характеризуется по одному из его свойств, в данном случае — по цвету.

Это очень простой, элементарный случай связного высказывания, зачаток связной речи, но она и развивается у ребенка постепенно, от простых форм к сложным. Сейчас, на третьем году жизни, это лишь начало, лишь основы формирования связной речи. Более основательно работа над связной речью проводится начиная со следующего, четвертого года жизни малыша, когда намного обогатится его словарь, и он усвоит главные правила грамматики родного языка, а также его «звуковые» правила.

Уже детям второго года жизни можно показывать не только предметные картинки (т.е. изображения отдельных людей, животных, предметов), но и картинки сюжетные, на которых изображено какое-нибудь событие (дети поливают цветы на клумбе). На третьем году возможности детей в рассматривании картинок увеличиваются, однако дети не предоставляются сами себе — руководить рассматриванием должен взрослый. Он объясняет смысл изображенного, раскрывает последовательность действий, задает детям вопросы и т.д.

Предметная картинка кажется очень простой: нарисована кукла, зайка, собака, флажок, мячик… Казалось бы, не очень много можно извлечь из такой картинки для того, чтобы развивать речь ребенка. Он вспомнит, как называется то, что изображено на картинке, назовет. Это, конечно, важно. И, если изображен новый, незнакомый малышу предмет, он познакомится с ним и усвоит новое слово. Это тоже важно. Но на картинке нельзя изобразить предмет вообще: собаку вообще, мячик вообще. Мячики бывают синие, красные, зеленые. Собаки тоже разные: с большими висящими ушами, с ушами торчащими, настороженными, собаки лохматые и с гладкой шерстью. На все детали изображения можно обращать внимание ребенка и задавать соответствующие вопросы. Собака на картинке или сидит, или лежит, или бежит, или лает. Поэтому, показывая ребенку такую картинку, можно спрашивать и о названии того, что изображено, и задавать вопрос «Что делает?»

До середины третьего года у детей нередки пропуски предлогов, и ответы на вопросы «Где сидит?», «Где лежит?» способствуют закреплению использования предлогов в речи, и не только помогают преодолеть пропуски предлогов, но также учат их правильному употреблению.

Главное событие в развитии речи в этот период заключается не в количественном росте словаря, а в том, что слова, которые ребенок использует в своих предложениях (зачастую из 3-4 слов), приобретают соответствующую грамматическую форму: «девочка села», «девочка сидит», «лопатку баба дела (сделала)».

С этого времени начинается один из важнейших этапов овладения родным языком — овладение его грамматической структурой. Усвоение грамматики происходит интенсивно, и основные грамматические закономерности ребенок усваивает примерно к трем годам. Так, к этому времени в своей речи он употребляет все падежные формы (без предлогов и с предлогами — «на волка похож», «под землю спрятался» и т.д.), формы глаголов, сложные предложения с союзами («Во сне видела, что волк укусил мне руку», «Форточка открыта, чтобы проветрилось»).

Все это не означает, однако, что в дальнейшем ни самому ребенку, ни окружающим его взрослым не предстоит потрудиться, соверщенствуя владение языком. Ведь многие тонкости, трудностиисключения из правил ребенку еще предстоит усвоить. Кроме того, в общении со взрослыми и сверстниками ребенок усваивает разговорную форму речи. А поскольку в разговорной речи практически отсутствуют причастия и деепричастия («прыгающий», «прыгая» и т.п.), нет их пока и в речи ребенка.

Что же способствует развитию речи? Детям третьего года жизни можно и нужно давать специальные речевые задания. Более простые из них — это задания повторить слово или произнести какой-нибудь отдельный звук, когда взрослый учит произносить слово правильно. Более сложные — когда ребенка просят, например: «Пойди к бабушке и скажи ей: «Бабушка, дай мне, пожалуйста, мою шапочку».

Почему такие задания полезны для развития речи? Во-первых, потму, что взрослый дает ребенку образец речи, и не просто образец правильного построения фразы, а пример использования речи в конкретной ситуации. Можно даже сказать, что подобные задания не только способствуют формированию грамматической, лексической правильности речи, но и воспитывают культуру речевого общения, «речевого поведения».

Во-вторых, эти задания полезны потому, что ребенок учится сознательно строить свою речь, пусть в очень элементарной форме, осознавать то, как говорят другие, как говорит он сам.

Речевые задания с уже определенной формой высказывания уместны в общении с детьми до двух лет. Более старшим детям можно давать задания в более общей форме: «Подойди к бабушке и попроси ее достать твою шапочку», «Попроси у бабушки свою шапочку».

Речевые задания могут даваться и для того, чтобы ребенок обратился к взрослому, и для того, чтобы он обратился к другому ребенку, к нескольким детям. Тем самым активизируется речевое общение между детьми.

Речевые задания хорошо помогают обучать детей задавать вопросы: «Где?», «Какой?», «Куда?» т.д., употребляя сложные предложения. Например ребенку предлагается спросить у взрослого (или у другого ребенка): «Спроси у папы, куда он положил новую игрушку». Ребенок может задать вопрос различными способами: «Куда ты положил новую игрушку» или «Мама спрашивает, куда ты положил новую игрушку» или «Мама спрашивает, где новая игрушка» и т.д.

Важная роль таких речевых заданий и устных рассказов (о ни шла речь в предыдущей статье) в развитии речи малышей вовсе не означает, что рассматривание с детьми предметов, игрушек, картинок и чтение книжек с иллюстрациями имеют второстепенное значение. Наглядность, непосредственное ознакомление детей с предметами и явлениями окружающего мира, с происходящими вокруг событиями остаются прочной основой обогащения знаний и представлений детей.

Период от года до трех лет характеризуется быстрым увеличением словарного запаса у детей. К трем годам количество произносимых ими слов возрастает до 250-300. Это объясняется тем, что деятельность ребенка становится сложнее и разнообразнее. Он знакомится с различными свойствами предметов, устанавливает простейшие связи между ними, обобщает по сходным признакам. Однако способность понимать обобщенное значение слов развита еще недостаточно.
На третьем году жизни у детей появляется более точное произношение слов, и уже не только те, кто постоянно общается с ребенком, но все окружающие начинают понимать его речь. Но все же дети нередко пропускают в слове отдельные слоги («клой» — открой, «сото» — высоко), а при стечении согласных один звук («камейка» — скамейка, «тул» — стул), иногда вставляют лишние звуки в слово («таньканчик» — стаканчик) и т.п.

Уже к концу первого года малыш начинает понимать окружающих его людей. Но возможности его в этом отношении не следует переоценивать: понимание речи еще очень своеобразно — оно относится очень часто не к отдельным предметам и действиям, а к ситуации в целом. Поясним это.

Годовалый малыш по просьбе матери показывает, где у него нос, глазки, ножки и т.д. Но вот об этом его просят другие люди — и ребенок не отвечает на просьбу, он просто не понимает ее. Дело в том, что сигналом к действию служат пока не слова сами по себе, а жесты матери, мимика, интонации.

Когда взрослый говорит малышу: «Дай ручку», он сопровождает свои слова соответствующим жестом. Ребенок улавливает связь этих слов и жеста, схватывает значение ситуации в целом, реагирует на нее.

Лишь со временем малыш начинает понимать слова вне зависимости от того, кто произносит их, какими жестами они сопровождаются. Слова постепенно приобретают самостоятельное значение.

Количество слов, которые малыш понимает (так называемый пассивный словарь, отличающийся от активного словаря, т.е. слов, которые он произносит) быстро нарастает в первом полугодии второго года жизни. Сначала ребенок усваивает названия непосредственно окружающих его вещей, затем имена взрослых, названия игрушек и, наконец, частей тела и лица. К двум годам ребенок понимает практически все слова, которыми взрослые обозначают окружающие предметы.

Этому способствует постоянное, разнообразное общение взрослых с ребенком, рост опыта малыша (особенно в связи с умением ходить).

Обычно после полутора лет ребенок и сам начинает спрашивать о названиях предметов. Сначала он только показывает пальцем на какие-нибудь вещи и вопросительно смотрит на взрослого. Иногда он произносит при этом отдельные звуки. Затем к жесту присоединяются слова: «Это что?.. Это что?..» Правда, вначале малыш интересуется не тем, как именно вы назвали предмет. Ему просто важно, чтобы ему ответили. Но, «сделав вывод», что с окружающими можно общаться при помощи речи, он довольно скоро начинает требовать не любого ответа , а ответа по существу.

«Это что… называется?» — спрашивает девочка у матери, показывая пальцем на стул. Мать шутя говорит ей: «Это стол». Дочка недовольна и повторяет вопрос. Мать продолжает игру: «Это кроватка». Следует новое повторение вопроса. Наконец мать дает правильный ответ, девочка удовлетворена и повторяет: «Стул».

Конечно, такие игры-шутки имеют смысл в том случае, если малыш уже знает название предмета. Любопытно то, что ребенок почти никогда не соглашается с неправильным обозначением и добивается верного. Подобными вопросами ребенок как бы проверяет свои знания.

На третьем году жизни ребенок делает существенные шаги в понимании речи взрослых. Важно то, что не только увеличивается количество понимаемых слов, но и само понимание становится качественно иным. Можно заметить: ребенок начинает прислушиваться к тому, о чем говорят между собой взрослые, ему нравится слушать сказки, стихи, рассказы. Это значит, что он понимает уже не только речь-инструкцию, непосредственно связанную с тем, что он сейчас видит, но и речь-рассказ, содержащую сообщения о предметах и явлениях, которых в настоящий момент нет перед глазами. Это очень важный момент в речевом развитии ребенка — он получает возможность познавать действительность через слово, а не только из непосредственного опыта.

Понимание ребенком речи взрослого досигает такого уровня, что малыш уже может слушать и понимать маленькие рассказы, содержание которых в известной мере ново для него. Причем это такие рассказы, которые ребенок слушает без иллюстраций, без помощи наглядности. Это очень важно — понимать речь саму по себе. Ведь главное преимущество речи в том и состоит, чтобы тот, кто говорит, мог передать другому, слушающему, все, что он хочет передать, не пользуясь ничем, кроме речи, — ни жестами («Во-о-о-т какую рыбу поймал рыбак!»), ни картинками, ни игрушками.

Рассказы, с которыми взрослый обращается к детям, небольшие, короткие. Краткость их, однако, состоит не в том, чтобы в небольшом числе коротких предложений изложить какое-то понятное ребенку содержание. Краткость в самом содержании. Оно должно представлять собой последовательность нескольких простых событий, каждое из которых известно и понятно ребенку. Когда взрослый рассказывает ребенку такие рассказы, он преследует цель научить ребенка воссоздавать в воображении ситуацию, о которой идет речь в рассказе. Поэтому такой рассказ для ребенка — это прежде всего та же картина, которую он воспринимает не зрительно, а через речь.

Вот, например, рассказ Л.Н.Толстого для детей: «Пришла весна, потекла вода. Дети взяли дощечки, сделали лодочку, пустили лодочку по воде. Лодочка поплыла, а дети бежали за ней, кричали, ничего впереди себя не видели и в лужу попали». Здесь несколько простых действий составляют понятное детям событие. Ценность подобных рассказов в том, что взрослый, начиная с несложных маленьких повествований, постоянно приучает ребенка слушать и понимать все более сложные рассказы.

Первые осмысленные слова у малыша возникают к концу первого года жизни. Возникают не вдруг — на богатой почве лепета, понимания слов, произнесения звуков, слогов и слов по подражанию.

Составляя для малыша его первые слова, взрослые используют слоги, которые уже умеет произносить сам малыш. Но, повторяя за взрослым эти слова (мама, папа, баба), малыш не просто пристраивает один слог к другому. Слоги похожи, но не одинаковы — один ударный, другой безударный. Значит, чтобы получилось настоящее слово, надо «оформить» его ударением, тогда оно будет звучать как единое целое. Слыша произносимое взрослым слово, малыш и воспринимает его в целом, но на первый план при этом выступает для него ритм слова, который создается ударным слогом. Именно поэтому в речи ребенка появляются слова, состоящие из одного ударного слога (ка — каша) или воспроизводящие ритм услышанного слова (тика, типа — птичка, птица).

Как появляются первые осмысленные слова? Проследим за такой ситуацией: малыш не может достать игрушку, которая стоит среди нескольких других, тянется к ней, жестами и возгласами выражает свое желание. Взрослый говорит в этот момент: «Что тебе дать? Собачку? Скажи: «Дай… Дай ав-ав!»

Малыш не сразу, конечно, станет говорить «Дай!», тем более «Дай ав-ав!». Надо, чтобы подобная ситуация повторилась не раз, прежде чем малыш вместо возгласов нетерпения произнесет «Дай!»

Пусть даже в таких случаях взрослые и не ставят перед собой цели научить ребенка выражать свою просьбу словами. Сама ситуация вынуждает его к этому. Ведь вряд ли взрослый в ответ на его нетерпеливые возгласы выложит все игрушки перед малышом, чтобы он взял ту, которая его сейчас привлекает или будет доставать их поочередно, спрашивая: «Эту дать?.. Эту?.. Эту?..» Зачем это делать, если можно спросить, — кстати, не так ли поступаем мы, общаясь между собой? Но если в разговоре взрослого со взрослым можно о форме вопроса особенно и не заботиться, то в разговоре с малышом это необходимо.

Вернемся к приведенному примеру. Малыш тянется за собачкой, которая стоит среди других игрушек. Чтобы понятно для взрослого выразить свою просьбу, он должен сказать: «Дай собачку (ав-ав)!» или «Ав-ав!». Поскольку второе проще, лучше спрашивать малыша так: «Что дать?.. Собачку? Ав-ав?» — и, подсказывая ответ, предлагать сказать: «Ав-ав!»

Дело не только в простоте или сложности возможного для ребенка ответа. Дело в том, какой смысл имеет просьба малыша (не выраженная пока в словах). Ведь он хочет получить не любую из игрушек, а именно собачку. Поэтому без слова «дай» можно обойтись (то, что взрослый игрушку должен дать, ясно как бы само собой), а вот без слова «собачка» или «ав-ав» обойтись нельзя никак. Для малыша сейчас имеет значение предмет, а не действие. И если он произнесет в этот момент «ав-ав», это слово наполниться смыслом, простое звучание превратится в обозначение, в название предмета. Это превращение облегчается тем, что ребенок уже понимает слово, когда его произносит взрослый.

Но возьмем другую ситуацию: ребенок тянется к той же недоступной собачке, рядом с которой других игрушек нет. Что выступает здесь на первый план? Конечно, действие. Предмет можно и не называть, он «назван» самой ситуацией. Взрослый, конечно, понимает, чего хочет от него ребенок, но должен требовать, чтобы малыш произнес слово «дай»: «Скажи: «Дай!» И когда рано или поздно ребенок это слово произнесет, звучание его свяжется с действием взрослого, который подает ему игрушку. Слово приобретет смысл.

К концу первого года жизни ребенок владеет примерно 10 словами, состоящими преимущественно из из одинаковых слогов (мама, папа, баба, дядя); у некоторых детей обнаруживаются слова, составленные даже из разных слогов (Ната, Таня, Катя). Ряд гласных и согласных звуков к этому времени произносится довольно ясно (а, о, у, м, б, п, г, к). Одно и то же слово может относиться к разным предметам, если малыш «открыл» в них что-то общее. Так слово-звукосочетание ко может относиться и к кошке, и к одеялу, и к меховой шапке, т.е ко всему теплому и мягкому.

К концу года малыш понимает значительное количество слов и выражений: имена близких людей, названия игрушек, предметов, нарисованных на картинках, некоторых действий. Он сам произносит 10-12 слов. Среди них могут быть звукоподражательные (ав-ав, кс-с), так называемые облегченные слова, образцы которых дает ему взрослый (би-би — машина, бо-бо — больно). Основные достижения малыша в развитии активной самостоятельной речи приходятся уже на следующий, второй год его жизни, хотя иногда бывают и исключения.

Речь взрослого должна управлять не только восприятием ребенка, но и действиями его. Вот почему так важно учить малыша понимать слова, которые обозначают движения, действия. Одевая или раздевая ребенка, вы помогаете ему встать, сесть, лечь и говорите при этом: «Встань… Вставай… Сядь… Садись… Ложись…» Он усваивает эти слова и потом проделывает все это сам, когда вы к нему обращаетесь с соответствующей просьбой. Когда малыш научится ходить, он должен одновременно научиться у вас словам «иди», «подойди», «стой»…

Когда вы учите ребенка движениям и действиям, которые выполняются руками, обязательно учите его одновременно и пониманию слов, которые эти действия обозначают («разожми кулачок», «дай», «положи», «отпусти»). Он должен протягивать ручку при слове «здравствуй», должен уметь помахать ручкой при прощании («До свидания!»)

Когда малыш научится выполнять по просьбе взрослого отдельные действия («возьми», «положи», «подними»), это создаст основу для того, чтобы с помощью слов строить более сложные действия: «Возьми мячик, дай мне», «Возьми мишку, положи на стул».

Словом можно побудить годовалого малыша воздержаться от действия, когда взрослый произносит строгое «нельзя». Сначала это слово всегда должно подкрепляться делом. Если ребенок тянется к хрупкой вазочке, надо не только сказать «нельзя», но и придержать его ручки, а затем постараться переключить его внимание на более подходящее занятие. В дальнейшем окажется достаточно одного словесного запрета, произнесенного со строгой интонацией.

Следующим шагом за пониманием речи других людей является произнесение ребенком своих первых осмысленных слов.